Истории людей с инвалидностью от первого лица.
В издательстве «Альпина Паблишер» выходит книга «Люди с безграничными возможностями» Виктора Дорофеева. Вопреки названию, героев новинки принято деликатно называть людьми с ограниченными возможностями. Но истории, рассказанные в книге доказывают, что это не совсем так. Журналист Виктор Дорофеев и его коллеги собрали несколько историй людей с инвалидностью, которые помогут нам лучше понять их мир и понять, что от мира «здоровых и полноценных» он отличается, но не так, как мы думали. TrendSpace публикует одну из них.

Алена Волохова, 1977 г. р., потеряла правую ногу и правую руку в результате ДТП, юрист, занимается разработкой йоги для людей с ампутациями, организацией благотворительных концертов для детей с ДЦП, а также проведением психологических тренингов для детей с ДЦП и ампутацией и их родителей. Замужем, мать двоих детей.

«Все случилось четыре года назад. 8 июля 2011 года, всего за несколько дней до моего дня рождения, я ехала ночью за рулем. Я отвозила какой-то груз маме для ремонта и возвращалась домой. Это была трасса, Подмосковье. То ли чуть за полночь, то ли до. Я не помню, что произошло. Вообще, после аварии я многое забыла. Постепенно что-то вспоминаю, а что-то нет. Но последнее, что я помню в ту ночь — слева от меня пронеслась машина, и я посмотрела на спидометр — я ехала на 140 км, даже не представляю, с какой скоростью ехали они. Может быть, я непроизвольно дернула руль в этот момент, может быть еще что-то. Как мне позже рассказали, машину закрутило, она врезалась в столб линии электропередачи, да с такой силой, что он сломался и упал на машину сверху, полностью ее раздавив. Машина была огромная, но от нее ничего не осталось. По счастью меня выбросило из машины — наверное, в тот момент, когда мы врезались в столб. Я вылетала через пассажирскую дверь, правую ногу оторвало до колена, прямо на месте аварии. А правой рукой я, наверное, выбила дверь или окно — в общем, ее не оторвало, но она была полностью раздроблена (как позже выяснилось).

Бедные доктора там были, наверное, в шоке от такого зрелища. Ноги уже не было, руку залили в гипс. А что дальше делать — не знали

Время было очень позднее, но так получилось, что мимо проезжала машина, за рулем был мужчина. Он остановился, оказал мне первую помощь (перевязал ногу ремнем выше травмы), вызвал скорую и милицию. Я вот думаю — сколько внутренней силы, спокойствия надо иметь, чтобы не испугаться, увидев такое, а все сделать правильно и главное, — очень оперативно. Скорее всего, это был врач или бывший военный, даже не знаю, кто. Вряд ли обычный человек, без опыта, сможет вынести такое зрелище и спокойно оказать первую помощь. После выхода из больницы я пыталась его найти, даже когда участвовала в передачах на телевидении или давала интервью, спрашивала: может, кто-то знает, помнит, слышал что-то подобное. Но пока безрезультатно. Как знать, может быть, все же найдется этот человек — очень хотелось бы поблагодарить его лично, ведь он мне спас жизнь. Может быть, он когда-то прочитает эту книгу и выйдет на связь. Или кто-то, кто знает его и слышал от него подобную историю, расскажет ему о том, что я его ищу».

«Обрела свое новое тело»

«Не знаю, как другие, но я, когда пришла в себя, особого шока от отсутствия ноги не испытала. Было такое странное ощущение, что так и нужно, все нормально — только теперь вот так, не как раньше. Это достаточно странно, так как, конечно, женщины беспокоятся о внешности. Чего мне было очень жаль, безумно — своих длинных красивых волос! Я с тех пор их снова отращиваю — надеюсь, скоро будут как раньше. Тогда я все спрашивала: зачем отрезали? Чем они вам мешали? Без них чувствовала себя, как голая. Интересно, что уже после аварии я стала интересоваться йогой, кундалини-йогой. А там особое отношение к волосам. Они считаются очень важным элементом энергетической целостности организма. Тогда, будучи в очень ослабленном состоянии, я это очень сильно чувствовала. В остальном ничего особенного. Наверное, имело значение и то, что сначала я была как во сне. Точнее — в нем я и была, меня кормили таким количеством таблеток, что реальность была совсем нереальной. В таком состоянии — то все в тумане, то вообще во сне — я и обрела свое новое тело.

После того, как я начала приходить в себя, я стала ощущать, как жутко болит моя правая рука. Она была раздроблена в аварии, но еще со мной. Авария произошла в пятницу, в ночь на субботу. И скорая помощь привезла меня в больницу в Истре. Бедные доктора там были, наверное, в шоке от такого зрелища. Ноги уже не было, руку залили в гипс. А что дальше делать — не знали.

Муж Сергей два дня бился, чтобы меня перевели в Москву, в институт Склифосовского, но они не хотели меня брать на том основании, что у меня не московская прописка. Но все-таки взяли. В понедельник я уже была в Москве. Там я и очнулась первый раз.

Помню, в горле торчит трубочка, и врачи говорят про девушку, которая где-то здесь лежит — спрыгнула с девятого этажа. И у меня такое ощущение, что я вокруг них летаю, смотрю на все со стороны, и девочка эта тоже летает — а я ей говорю: ну ты что, дурочка, зачем спрыгнула? А она мне: сама хороша в машине своей. И снова забытье.

Когда я пришла в себя и обнаружила, какой стройной я стала! За исключением недостающих конечностей, моя фигура была идеальной!

Руку мне честно пытались сохранить. Сняли гипс, собрали там что могли, сделали свою работу. Я хочу сказать, что в Склифосовском работают настоящие профессионалы в плане сборки и починки поломанных тел. Настоящие волшебники! Я уверена, что они сделали все, что могли в случае с моей рукой. Но она продолжала ужасно болеть, и я просила врачей мне ее отрезать. В каком-то полубредовом состоянии мне мерещилось, что в рану забрались какие-то личинки и буквально едят ее изнутри. Такие у меня были видения. Провели консилиум, оценили состояние руки и приняли решение, что надо ее все-таки ампутировать. До локтя. Позже они подвергли ее вскрытию и сказали, что спасти было уже нельзя — настолько сильно были повреждены ткани. И хорошо, что отмершие клетки не вызвали заражения всего организма. Все проходило как-то буднично и спокойно, я даже не помню этого “момента трагедии”, который, по идее, должен был быть, когда человек теряет конечности.

Что я точно понимала уже тогда — какое это чудо, что ничего больше не пострадало! Ведь можно на лыжах ехать и убиться. Сместить диски, получить гематому в голове и все такое. Сколько я уже видела таких — молодые люди, на инвалидном кресле, практически растения. У меня же после этой аварии вообще никаких повреждений, кроме ампутации. Конечно, это тоже не самое приятное, но жить вполне можно. Особенно если есть внутренние силы и цель — для чего жить».

Полный макияж

«Еще в больнице, с девчонками, лежавшими со мной в палате, произошла интересная история. Когда я пришла в себя и обнаружила, какой стройной я стала! За исключением недостающих конечностей, моя фигура была идеальной! Я лежала, любовалась на свою прекрасную левую ногу, делала зарядку, махала рукой-ногой, привлекала к этому соседок. И мы веселились от души. Похудела я тогда на 20 килограммов, 52 килограмма при росте 177. Так что я была в восторге от своей новой стройной фигуры.

Как-то я проснулась в отличном настроении, позанималась и думаю: надо уже учиться краситься одной рукой. Поделилась этой идеей с девочками, они мне собрали, что у кого было — тушь, помаду, тени, все такое. И я давай краситься. Сначала не получалось, конечно — рука-то левая. Но через пару часов все в итоге получилось и вот, лежу я такая — в полном макияже, довольная.

И тут в палату заходит главврач нашего отделения и говорит — готовьтесь, порядок тут наведите срочно, у вас сейчас телевидение сюжет снимать будет! Мамонтов! Как? — все девочки в шоке. Никто, конечно, не успел себя привести в порядок — одна я при параде, подготовилась — как знала. Они потом меня спрашивали: почему именно в этот день, прямо перед его приездом я решила учиться краситься? Даже не знала, что им ответить.

Фотопроект «Акрополь» с участием Алены Волоховой. 

Это был первый раз, когда я попала на ТВ. Зашла группа, стали задавать разные вопросы. Тема была — автомобильные аварии. Я, конечно, лежу в кровати, отвечаю, рука моя лежит перевязанная поверх одеяла — ну то, что от нее осталось. Передача вышла буквально за неделю до моей выписки. Приехала я домой, и тут начались звонки, сообщения в соцсетях. И далеко не все с соболезнованиями! Ты что, говорят, в таких передачах снимаешься — неужели так хотелось на ТВ попасть? Неужели у тебя нет ничего святого?
Оказывается, они решили, что я ради славы и известности решила сделать вид, что попала в аварию — и что все это понарошку! Так что по мне, наверное, не было заметно серьезных изменений. Кстати, после того, как все узнали, что это правда, многие исчезли из моей жизни, но на их место пришли новые друзья и проекты. Совсем не такие, как те, что были раньше. Так что я вышла из больницы в самом начале сентября, второго числа, пролежав там совсем немного, учитывая, в какую я попала аварию. Всего два месяца ушло на реабилитацию, из которых я месяц была на наркотиках, даже полтора. За две недели до выписки я уже стала обходиться без таких препаратов».

Новая мама

«Вообще, что меня действительно заботило — как мои дети воспримут мою новую форму. Новую маму. Я много размышляла об этом, представляла себя маленькой девочкой и думала — как бы я отреагировала? Может быть, меня бы это испугало? Ко мне тогда при- ходила психолог, помогала мне осознать свое положение и принять его. Вот с ней я и говорила о детях — как же я буду с ними? Она мне тогда сказала, что родительские руки-ноги не главное для детей. Главное — настроение и любовь. Я задумалась над ее сло- вами и поняла, что главное для меня, когда я была маленькой, было внутреннее состояние родителей. Счастливые родители, счастливая мама — вот и все, что мне было нужно, когда я была в возрасте моих детей.

Тогда я решила, что во что бы то ни стало буду жить дальше, приспособлюсь к новой реальности, сделаю это — ради себя и ради своих близких.

Дети, кстати, восприняли достаточно спокойно — подогнали коляску, старались вести себя спокойно. Привыкли сразу практически, стали вопросы задавать — как что было, как руку отрезали. Такой у них был познавательный интерес. Дети же. Конечно, стали помогать мне по хозяйству гораздо больше, чем раньше.

Многие мои друзья и знакомые были шокированы произошедшим. Наверное, им было в каком-то плане даже сложнее, чем мне, принять эту ситуацию и к ней приспособиться. Многие просто «отпали». Одна из моих ближайших подруг, с которой мы продолжаем общаться, не могла ко мне приехать после аварии месяца три. Но потом преодолела себя и появилась. Я у нее спросила через какое-то время: почему ты ко мне так долго не приезжала? Она ответила: боялась. Не знала, как буду в глаза тебе смотреть. Думала, ты там в истерике рыдаешь все время — осталась-то без руки-ноги. Но кстати, как только она ко мне приехала, все встало на свои места. Я не рыдаю, я в порядке — просто учусь в чем-то жить по-новому.

Как будто они боятся, что притянут к себе подобные неприятности, общаясь с инвалидами

Вообще многие люди так интересно на инвалидов реагируют — особенно на незнакомых и поначалу. Стараются не смотреть, не замечать как будто. Впечатление иногда такое, что им даже неловко оттого, что у них все хорошо. Ну по крайней мере с телом более или менее все в порядке. Или как будто они боятся, что притянут к себе подобные неприятности, общаясь с инвалидами. В общем, разные люди попадаются».

Простые вещи

«Поначалу я тоже, конечно, была в некоторой растерянности — как жить дальше. Вот это «как» было самым что ни на есть реальным, касающимся моей ежедневной жизни. Я была занята с самого момента возвращения практическими вещами. Мне нужно было учиться жить дальше — чисто на физическом уровне. Да и до воз- вращения это одна из первых мыслей, которая у меня была, когда я стала приходить в себя, — как я буду одеваться, причесываться, краситься и все остальное — «одной левой»? Сейчас я практически все делаю без проблем. У меня хорошо получается придумывать свои «лайфхаки». Это такое интересное упражнение для мозга — как теперь делать самые простые вещи.

Одна из самых сложных задач, на решение которой ушло много времени, — как одной рукой чистить картошку? Я готовлю суп или что-то еще для семьи — а картошку сама почистить не могу. Долго я голову ломала. А потом мне на глаза попалась шинковка, которую мне кто-то лет десять назад подарил. Ее еще по телевизору рекламируют до сих пор. У меня она под лестницей валялась, ждала своего часа, как оказалось. Понадобилась. Сначала я на ней резать начала — капусту, морковку, огурец. И чувствовала — картошку чистить на ней тоже можно приспособиться! И однажды заметила колечко такое на ней сбоку — регулировать толщину нарезки. Поставила на минимум — и вот оно! Прекрасная картофелечистка. Раньше двумя руками так здорово не получалось. Я всегда очень радуюсь, когда нахожу что-то новое для организации жизни.

Осталась еще одна задача, над которой я думаю, — как заплетать дочке косички. Пока не получается. Себе волосы как-то научилась собирать, закалывать. А ей пока нет. Вот, ходит лохматая.

Кстати, я живу в двухэтажном доме — и это тоже была проблема, как мне теперь попадать на свой второй этаж — там у меня спальня, гардеробная. Сначала я жила и спала только на первом этаже. Потом стала кое-как заползать на второй. Подниматься получалось, спускаться — очень сложно. И тут мне помогли дети! Они со второго этажа на подушках ездили, как с горки. Играли. И я на них посмотрела — вот он, идеальный способ скоростного спуска со второго этажа! И тут выход был тоже найден».

Звуки потребления

«Внешне я изменилась за считаные месяцы, внутренние перемены занимают больше времени. До аварии я была совсем другим человеком. Никаких идей и стремлений по поводу улучшения мира у меня не было и в помине. Таким же, как большинство, наверное. Каким?

Скажем так, я недавно стояла в гипермаркете на выходе и мимо меня все время пробегали люди — кто-то внутрь, с пустыми тележками, кто-то уже обратно, с переполненными. Я еще тогда подумала: зачем, куда им столько всего? И вот так они бегают-бегают туда-сюда, то с одной, то с другой тележкой. И чувствуют себя страшно занятыми, важными. А зачем? Зачем им все это? В чем смысл такой жизни — больше съесть? Надеть? Использовать? В чем суть? Непонятно. Даже если в удовольствии от потребления — оно ведь конечно! А что, если ты станешь завтра инвалидом? У тебя отпадет половина доступных радостей жизни. Ну не половина, хотя как знать!

Мне казалось, что это и есть та самая крутая жизнь. Теперь она мне недоступна, но я этому даже рада

Тогда этот звук заезжающих тележек навел меня на мысль, что это такая музыка машины потребления. Но до аварии я была таким, “нормальным”, человеком. Я любила одеваться ярко, даже кричаще. Тусовки я тоже любила. Сейчас тоже люблю, но другие. Очень изменился подход к расслаблению, отдыху. Мне теперь больше нравится душевный отдых — а такого в клубах, например, не найдешь. А раньше я туда ходила, и мне казалось, что это и есть та самая крутая жизнь. Теперь она мне недоступна, но я этому даже рада. Так что жизнь, конечно, изменилась, и очень круто, но не могу сказать, что к худшему».

Полет мечты

«Интересно, что многие мои мечты воплотились уже после того, как я стала инвалидом. Например, я всегда хотела попробовать полетать. И что вы думаете?! С этого лета я летаю по выходным на параплане. Не одна, конечно, с летчиком — но летаю! Это такое удивительное, захватывающее чувство — полет! И многое, о чем я даже не могла мечтать. Например, сейчас я занимаюсь фондом, который мы создали с единомышленниками, — “Подари любовь Миру”. Основная идея фонда отражена в его названии. Мы уже многое успели — провели, например, фестиваль семей. Разных семей, с детьми-инвалидами, семей разных национальностей — объединение семей, сталкивающихся с какими-то трудностями, ищущих единомышленников, интересных людей, интересных занятий вместе с детьми. Я думаю, что сегодня всем нужна такая поддержка, нужно держаться друг за друга, делать мир лучше.

Мне кажется, это очень важно, чтобы здоровые дети и дети с какими-то физическими особенностями становились ближе, дружили, играли. Нужно, чтобы обычные дети понимали, что дети, сидящие, например, в инвалидной коляске, тоже могут дружить и играть, и что для них дружба даже более важна, они ее больше ценят. И что ты можешь подарить свою дружбу — и получить от этого огромную радость! Такая культура милосердия, открытости и чуткости для нас очень важна. Раньше, до аварии, я бы, наверное, не пришла к такому проекту. У меня и мыслей-то таких не было.

А теперь — есть. И такие идеи, их воплощение, делают мою жизнь по-настоящему интересной. Утром хочется вставать, заниматься своим проектом, это очень вдохновляет.
Я поняла, что очень многим людям вокруг нас нужна поддержка. Причем не столько материальная, сколько моральная. У многих сейчас, в момент кризиса, опускаются руки, они впадают в депрессию или начинают саморазрушение — мы все это прекрасно видим. И в такой момент очень нужно, чтобы человек увидел, что выход есть. Что рядом или, может, даже не рядом есть люди, прошедшие через подобные или даже более сложные испытания и не потерявшие себя. И что они готовы поделиться опытом, оптимизмом, поверить в то, что все у тебя получится».

Записала Ольга Исса.

«Виктор Дорофеев», Люди с безграничными возможностями». «Альпина Паблишер».

Источник: http://www.trendspace.ru/