Фото: Наталья Бородина
Ярославское протезно-ортопедическое предприятие уже 70 с лишним лет изготавливает протезы конечностей любой сложности, ортопедическую обувь и другие средства реабилитации. В отличие от большинства аналогичных российских предприятий, здесь есть стационар, где под контролем врачей люди привыкают к новым ногам.
Первое впечатление — здесь очень чисто. Нигде ни пылинки, везде хороший ремонт. В холле наряжают новогоднюю елку, в кабинете директора тоже стоит маленькая елочка.
– Мы можем изготовить протез в том числе с самыми современными электронными суставными модулями, — рассказывает директор Ярославского протезно-ортопедического предприятия Ирина Дроздина. — Материалы для наших изделий — импортные, американские и немецкие, мы получаем их в достаточном количестве и ассортименте, без задержек. И точно из таких же материалов изготовят аналогичный протез в Европе или в Америке, если наш пациент обратится в зарубежную клинику — это я вам заявляю с полной ответственностью. А квалификация у ярославских специалистов, которые занимаются изготовлением протезов, достаточно высокая.
Все услуги фабрики для инвалидов, имеющих официальный статус, бесплатны. Подобные предприятия работают во всех регионах России, но в Ярославль за протезом по направлениям «сарафанного радио» приезжают жители Воронежской, Костромской, Архангельской областей, юга России, Республики Коми.
– Говорят, что едут к нам, поскольку в Ярославле лучше делают, — объясняет Ирина Константиновна. — Мы принимаем, не отказываем. Либо на тех же условиях, что ярославцев, либо за деньги, которые пациентам потом компенсирует бюджет их региона.
Современный протез руки или ноги, особенно с искусственным суставом — довольно сложная конструкция. Ее создают, как одежду в дорогом ателье: из составных частей массового производства, но строго индивидуально. И работа врача редкой специализации — травматолога-ортопеда-протезиста — действительно напоминает работу художника-модельера. Он снимает мерки, составляет существующую в единственном экземпляре модель будущего изделия, подбирает необходимые материалы. Потом по этим меркам в мастерских техники изготавливают протез. Примерно так же здесь выпускают ортопедическую обувь, сложные бандажи, конструкции для детей с ДЦП. А также продают силиконовые протезы груди для женщин, удаливших молочные железы. Правда, их делают не здесь.
– Мы приобретаем силиконовые протезы отечественного производства, Реутовского экспериментального завода, — рассказывает заведующими медицинским отделом Андрей Сорокин. — Их делают из того же самого импортного силикона, что и протезы груди, изготовленные в Европе или Америке. Но если импортный протез стоит 25 тыс. рублей, то наш в разы дешевле. А по ощущениям для женщины разницы никакой.
Проходим в стационар — достойно отремонтированный, как и все здесь. Навстречу нам выезжает пожилой мужчина в инвалидной коляске, смущенно улыбается, увидев Андрея Александровича.
Заведующий медицинским отделом Андрей Сорокин. Фото: Наталья Бородина
– В коляске! Но вам же надо расхаживаться, — строго говорит Андрей Сорокин.
– Я только отдохнуть присел, скоро опять встану, — оправдывается пациент.
– Понимаете, для успешной реабилитации после протезирования, чтобы протезы не приобретались «для мебели», очень важно научить человека правильно ими пользоваться, необходима ежедневная серьезная физическая нагрузка, — объясняет доктор. — Нужно вставать с коляски, с кровати и ходить, ходить. Конечно, это трудно, особенно пожилым людям, давно отвыкшим от этого. Но иначе протез никогда не станет «родным», и в редкие случаи, когда человек все-таки его наденет, он будет для него чем-то неудобным, непривычным. Поэтому мы так много внимания уделяем именно последующей реабилитации, тренировкам, обучению пациентов после изготовления протеза. Сначала сами учим, после выписки с родственниками беседуем, чтобы не давали лежать, заставляли ходить, делать упражнения.
Как будто в подтверждение слов Сорокина из палаты выходит миловидная женщина сразу на двух протезах, еще не «обросших плотью» из материала, имитирующего мышцы с кожей. Она направляется в тренажерный кабинет, где выполняет специальные упражнения на подъемно-спусковой дорожке.
– Зоя меня зовут, — представляется пациентка. — Зоя Александровна Боброва. Уже третий протез здесь меняю. Всю жизнь в холодном цехе проработала, ноги застудила, болели долго, потом ампутацию пришлось делать, в 2008 году, мне тогда 52 года исполнилось. Сейчас поставили самые современные протезы, с силиконовым лайнером, колени свободно сгибаются. Даже танцевать могу, только не как Маресьев, у меня потом ничего не болит!
Соседка Зои Александровны по палате, Надежда Георгиевна Абатурова, пока в коляске — ждет изготовления протеза.
– Мне ампутацию ноги в Москве делали, там врачи сказали: после пятидесяти лет на протезы не встают, — рассказывает Надежда Георгиевна. — Но здесь меня убедили: буду сама ходить, только надо постоянно ходить, а не сидеть в коляске. Вот смотрю на Зою, на других в нашем отделении и понимаю, что все так и есть.
– Как видите, пациенты у нас в основном — люди старшего возраста. Молодых после травм, аварий не так много, — замечает Андрей Сорокин. — Главные болезни, ведущие к ампутации нижних конечностей, — атеросклероз сосудов и диабет.
Отправляемся в производственные мастерские. Здесь, как в заводском горячем цехе, пахнет чем-то химическим.
– Это расплавленный ортокрил так пахнет, материал, которым покрываем конструкцию протеза, — поясняет механик-протезист Дмитрий Силин. — Я сейчас как раз гильзу протеза голени ламинирую, оборудование хорошее, европейское. Только не прикасайтесь пока к ней, а то обожжетесь. Потом остынет, будет выглядеть, как человеческая кожа. Но мы можем и деревянный протез сделать, если человек настаивает. Некоторые, кто с молодых лет носит, особенно мужчины, привыкают к именно к дереву, им ничего другого не надо.
В мастерских по изготовлению сложной ортопедической обуви, где работают в том числе люди с инвалидностью, не менее интересно. Технологический процесс отлажен, помещения с мастерами располагаются друг за другом в соответствии с последовательностью технологических операций. Мы только успеваем идти за сопровождающими. Кожу здесь используют местную, ярославского и рыбинского производства.
– Я раньше в ярославском Доме моды работала, кроила модельную обувь в отделе особо модных товаров, так у нас заказчицы с ночи очередь занимали, — рассказывает раскройщик кожтоваров Людмила Азарченкова. — Но потом сюда позвали, перешла — и не жалею. Люди, которые к нам обращаются, без наших ботинок действительно шагу не сделают. А в наших — бегают! Это дорогого стоит.
Провожая, директор Ярославского протезно-ортопедического предприятия неожиданно грустнеет:
– Вы знаете, работать с инвалидами очень полезно для трезвой оценки своей жизни. По сравнению с их трудностями о собственных проблемах и говорить-то смешно, настолько незначительными они начинают казаться.
Источник: http://yaroslavl.rusplt.ru/