«Пять лет назад в аварии я лишилась ноги, но ни о чем не жалею»

Фото автора

Эта история о девушке, которая большую часть своей жизни была обычным человеком, но пять лет назад в результате аварии лишилась ноги. Сегодня она утверждает, что с тех пор ее жизнь стала только ярче и насыщеннее.

Александра Одоевская

Пять лет назад моя жизнь круто изменилась. Мне был 21 год — беззаботная юность, активная студенческая жизнь и куча глобальных планов на будущее.
Начало лета, мы с друзьями гуляли в районе ВДНХ. Со мной был один парень — не могу сказать, что мы встречались, но взаимная симпатия имела место быть. На часах было уже около двух ночи, когда я начала собираться домой, и этот парень предложил меня подвезти. Почему бы и нет?
На улице только-только прошел дождь — дороги скользкие, плюс по нашей трассе совсем недавно положили асфальт.Далеко мы не уехали — машину занесло, и она влетела прямо в столб. Удар пришелся на мою сторону.

Саша попала в автомобильную аварию, после того как закончила третий курс университета
Саша попала в автомобильную аварию, после того как закончила третий курс университета

Дальше помню только отрывки происходящего — я теряла сознание, приходила в себя и снова «отключалась». При ударе столб зажал меня в машине. Спасателям пришлось вырезать часть кузова, чтобы освободить меня. Помню, как ехала в «Скорой», как меня привезли в больницу.
Было очень страшно. Мысленно задавала себе миллион вопросов: «Почему я? Неужели это происходит со мной? Может быть, все не так плохо? Может, ерунда? Тогда почему у всех такие испуганные лица?». Я лежала и не могла подняться, чтобы увидеть свое тело, и до последнего не знала, что со мной. Первое время в больнице тоже смутно помню — я изредка приходила в себя и сразу забывалась.

У меня были сломаны обе ноги, особенно пострадала левая — открытый перелом, кость была полностью раздроблена. Врачи безуспешно пытались ее спасти — началось заражение крови, моя жизнь была под угрозой. Меня ввели в искусственную кому, чтобы затормозить все происходящие в организме процессы, и ампутировали левую ногу до колена.

Многие спрашивают, что я видела и чувствовала, пока была в коме. Отвечу вам: ничего хорошего. Воображение сыграло со мной злую шутку. Мозг пытался объяснить мои телесные ощущения — мне снилось, будто бы я на войне или попала в плен к первобытному племени в тропическом лесу. Видения постоянно прерывались и не были связаны между собой.

Сон путался с реальностью, реальность — со сном. Я лежала в одинарном боксе и все, что видела, — белый потолок, а вокруг лишь звуки пищащих аппаратов и шорох изредка проходящих мимо врачей.

В таком состоянии я пролежала целый месяц — лето было в самом разгаре. В очередное утро ко мне вошла медсестра, положила на живот толстую амбулаторную карту со словами, что меня наконец переводят в обычную палату. Я тут же завизжала: «Дайте мне телефон, я позвоню маме!». По телефону сказала, что никуда не пойду, пока не приведу себя в порядок. Сейчас смешно вспоминать, но на самом деле время, проведенное в боксе, сильно сказалось на моем внешнем виде. Так плохо я не выглядела никогда.

Это был первый раз, когда маму пустили ко мне в бокс. Сейчас, к счастью, добились того, чтобы родственников пускали в реанимацию, а в 2012 году об этом не могло быть и речи. Если и пробирались, то тайком.

Вскоре после перевода в обычную палату ко мне приехал тот парень, с которым мы попали в аварию. Он тогда почти не пострадал — пара ушибов и царапин. Признаюсь честно, поначалу я злилась на него, обвиняла в случившемся, но потом простила — у него ведь не было злого умысла. А сейчас я и вовсе считаю, что эта авария должна была произойти…

Не скрою, что тот парень повел себя достойно. Целый год, пока я проходила реабилитацию, он был рядом — поддерживал и помогал всем, чем мог. Он хотел серьезных отношений, но этого не хотела я.

Согласитесь, строить счастье на пережитом несчастье, при том, что у нас не было чувств и до аварии, как минимум, странно. В какой-то момент я попросила его больше не приезжать. Он долго не соглашался, но все-таки смирился. Сейчас мы не общаемся.

Больничные будни тянулись очень медленно, никто не говорил, когда меня выпишут. Это был настоящий день сурка. Из-за многочисленных травм (в числе которых и черепно-мозговая) я была практически обездвижена, не могла читать, смотреть фильмы, даже просто сидеть — постоянно кружилась голова, меня тошнило.

Думаю, что только благодаря друзьям я смогла выдержать этот период. В эти тяжелые месяцы я не плакала — если только от боли. Впервые я не смогла сдержать слез, когда увидела у палаты толпу своих друзей. Они приходили ко мне каждый день, приносили вкусности и подарки, рассказывали, что происходит вне больничных стен.

Вот вы дружите с человеком и не знаете, будет ли он рядом, когда вам плохо. Несмотря ни на что, вы ставите на него, открываетесь и полностью доверяете. Эта авария помогла мне понять, что я в этой жизни не ошиблась, раз со мной рядом есть люди, которым я небезразлична.

В больнице я провела все лето и, вернувшись домой, чувствовала себя очень странно. Казалось, я не была в своей квартире лет десять. Дома и стены лечат, но для меня это стало новым этапом осознания, что со мной произошло. После выписки у меня не было левой ноги, а кости на правой ноге еще не срослись. Я была совершенно беспомощной в своей инвалидной коляске — еще недавно самостоятельная, живущая отдельно от родителей, способная зарабатывать и кормить себя, на тот момент не могла удовлетворить свои даже самые элементарные потребности.

Спустя год после автокатастрофы Саша не побоялась сесть за руль, жажда свободы передвижений оказалась сильнее страхов. Девушка сдала на права и теперь водит машину
Спустя год после автокатастрофы Саша не побоялась сесть за руль, жажда свободы передвижений оказалась сильнее страхов. Девушка сдала на права и теперь водит машину

Моя беспомощность действовала мне на нервы. Поначалу за мной ухаживали родители, и все негодование и злость я выплескивала на них. Так часто происходит — самую сильную боль мы причиняем очень близким людям. Сегодня мне, конечно, стыдно за свое поведение. Я понимаю, что родные сильно за меня переживали, и для них это была мощная психологическая травма — осознать, что со мной случилось. Для себя я поняла, что уже ничего нельзя изменить, и как могла подбадривала родителей.

В квартире пришлось сделать ремонт — коридор и ванная не были приспособлены для человека на инвалидной коляске. На время ремонта меня отправили жить к тете.

Это был период наедине с собой. Я вспоминала прошлое, думала о том, что ждет меня дальше, пыталась понять, что хочу делать со всем этим.

Конечно, был момент, когда я отказывалась принимать себя такую, представляла, что будут говорить вокруг. Мне было страшно встретить одноклассников, сокурсников, знакомых, которые еще недавно видели меня успешной и абсолютно здоровой. На тот момент у меня не нашлось бы для них слов. Когда родители все же вывозили меня на улицу, я чувствовала себя как в зоопарке — животным в клетке, на которого все пришли поглазеть. В конце концов, я отказалась выходить из дома.

Саша уверяет, что спрятать протез под одеждой легко, но она совсем не хочет этого делать
Саша уверяет, что спрятать протез под одеждой легко, но она совсем не хочет этого делать

У меня в ВКонтакте около 600 друзей, и мне приходилось все эти 600 раз пересказывать свою историю. Давалось это с трудом, потому что воспоминания были еще свежи, я помнила каждую деталь той злосчастной ночи и раз за разом заново проживала ее.

Протез ноги появился у меня еще в ноябре, но уверенно ходить я начала только к весне. Тогда родители вернулись к работе, а я впервые смогла выйти из дома самостоятельно.

Я долго не могла решиться на прогулку в одиночестве, но план «побега» имелся у меня давно.

О, это потрясающее чувство, когда ты словно ребенок, впервые вышедший «в люди» без родителей. Я была в восторге от мысли, что сама, без чьей-либо помощи, иду куда-то. Одна. Мне не нужно было больше никого просить или ждать — я сама решала, куда и когда мне идти.

По словам Саши, она была счастлива как ребенок, когда впервые вышла одна на прогулку
По словам Саши, она была счастлива как ребенок, когда впервые вышла одна на прогулку

Я села в автобус, потом спустилась в метро. Я заранее выбрала маршрут, чтобы точно знать, где у меня будет возможность присесть и отдохнуть — за время пребывания в больнице и дома мышцы ослабели, и даже недолгая прогулка стоила мне больших усилий. Я гуляла в районе Тверской и Чеховской, смотрела, как за эти месяцы изменилась Москва. Это была очень счастливая весна.

Тогда же я начала искать для себя выход, как жить дальше. Пыталась придумать, как можно обыграть то, что стало частью меня. К тому же я девушка — нам всем хочется становиться лучше, красивее. В интернете я нашла много информации о людях, которые живут с протезами конечностей. И именно в тот момент осознала, что не хочу прятаться.

Раньше я пыталась скрывать протез под брюками, но если его становилось видно, я оказывалась участницей нелепых ситуаций, потому что реакции у людей возникали самые разные. Однажды ко мне подошла пожилая женщина и сказала: «У вас тоже мениск? Я вижу, у вас что-то с коленом, вот вам номер знахарки — все как рукой снимет».

Когда же протез видно сразу, половина вопросов отпадает сама собой. Конечно, я замечаю и изумленные глаза, и другую странную реакцию, но зато всем все понятно, и никто не лезет с ненужными комментариями, советами и замечаниями. И вообще, мне нравится, как выглядит протез, я считаю — это красиво.

Девушка рассказала нам, что у нее есть два протеза. На фото ее любимый — карбоновый
Девушка рассказала нам, что у нее есть два протеза. На фото ее любимый — карбоновый

После аварии я поняла, что хочу пробовать себя во всем. Нашла театральную студию и стала играть в спектаклях. Потом поняла, что хочу танцевать. Здесь появилась проблема — хореографы отказывались брать в группы необычных учеников, потому что боялись навредить. Но я нашла инклюзивный танцевальный коллектив, с которым мы даже выступали на кремлевской елке.

Я также попробовала себя в качестве модели — генеральный директор культурного центра «Без границ» Янина Урусова пригласила меня принять участие в показе в рамках московской недели моды.

Мы демонстрировали одежду, которая будет удобна для людей с физическими особенностями.

У меня два высших образования — дизайн костюма и педагог декоративно-прикладного искусства. В момент аварии я как раз училась на дизайнера и в сентябре, как и все, была переведена на предпоследний курс. Я изредка посещала лекции — друзья помогали добраться на коляске до места, а уже с протезом ходила на все пары. Я не хотела никаких поблажек — сама написала дипломную работу на 100 страниц, спроектировала коллекцию одежды и защитилась. Позднее получила и второе высшее, а сейчас учусь на телерадиоведущую и мечтаю найти работу в этой сфере.

Сегодня я хочу доносить до людей то, что мы такие же, как и все. При виде нас не нужно делать огромные глаза или пугаться. Если парень в упор смотрит на меня, я подумаю, что нравлюсь ему, а не то, что со мной что-то не так.

Внутри я совсем не изменилась, и мне хочется постоянно об этом рассказывать. Сегодня я могу помочь тем, кто потерял конечности, чтобы им было хотя бы чуть легче, чем мне пять лет назад.

Иногда я задумываюсь: «А смогла ли я быть такой, какая сейчас, не случись со мной эта авария?». Думаю, что пришла бы к этому, но лет в 35. За эти годы я сильно повзрослела и научилась быть ответственной не только за себя, но и за своих родных. Научилась не унывать и даже в самой кромешной темноте находить слабый лучик света.

Источник: http://www.woman.ru

В рубрике: Сильные люди

Оставьте комментарий